ТЕМНЫЕ ВОДЫ II
Художники Ярослав Гержедович, Владимир Зайцев, Игорь Иванов, Илья Кексгольмский, Надежда Косинская.
Графика, живопись, ресайклинг, объект.
Графика, живопись, ресайклинг, объект.
ВЫСТАВКА "ТЕМНЫЕ ВОДЫ II"
20 июля 2023 года в 18.30 в Галерее современного искусства 14/45 открывается выставка "ТЕМНЫЕ ВОДЫ II". Художники Ярослав Гержедович, Владимир Зайцев, Игорь Иванов, Илья Кексгольмский, Надежда Косинская. Графика, живопись, ресайклинг, объект
Выставка продлится до 1 сентября 2023 года.
"Год назад выставка «Тёмные воды» уже проходила в галерее 14/45. Ее авторы – Вячеслав Гержедович, Владимир Зайцев, Игорь Иванов – вновь чувствуют потребность в совместном высказывании. Первый состав участников остался прежним, и все они сохраняют верность себе. Но год непрерывного погружения в тёмные воды не прошёл без следа как для них, так и для зрителей. ..." читать весь текст
Выставка продлится до 1 сентября 2023 года.
"Год назад выставка «Тёмные воды» уже проходила в галерее 14/45. Ее авторы – Вячеслав Гержедович, Владимир Зайцев, Игорь Иванов – вновь чувствуют потребность в совместном высказывании. Первый состав участников остался прежним, и все они сохраняют верность себе. Но год непрерывного погружения в тёмные воды не прошёл без следа как для них, так и для зрителей. ..." читать весь текст
ГАЛЕРЕЯ 14/45
Часы работы:
пн, вт, чт, пт: 15:00 — 21:00
вск: 12:00 — 17:00
Вход в галерею свободный
ср, сб: закрыто
Адрес: Санкт-Петербург, 6-я линия ВО, 39
пн, вт, чт, пт: 15:00 — 21:00
вск: 12:00 — 17:00
Вход в галерею свободный
ср, сб: закрыто
Адрес: Санкт-Петербург, 6-я линия ВО, 39
"Год назад выставка «Тёмные воды» уже проходила в галерее 14/45. Ее авторы – Вячеслав Гержедович, Владимир Зайцев, Игорь Иванов – вновь чувствуют потребность в совместном высказывании. Первый состав участников остался прежним, и все они сохраняют верность себе. Но год непрерывного погружения в тёмные воды не прошёл без следа как для них, так и для зрителей. Наши старые добрые органы чувств привыкли к постоянной зыбкой пелене, которая заполнила пространство вокруг предметов, размыла их контуры и уже плещется внутри. Видеть сквозь нее по-прежнему трудно, но уже получается видеть её, - различать её поблескивания, колебания и переливы цвета. Новая выставка создаёт обстановку, располагающую к любованию этими нюансами. Мы здесь, как в кабинете капитана Немо, оборудованном для наблюдения за глубоководным миром. Окошки размером с карманное зеркальце предназначены для разглядывания угасающих мирков Гержедовича: осторожно, затягивает! Мёртвые леса, блуждающие огоньки, зыбкие руины. Что-то подобное скрывается на дне океанов или украшает аквариумы: уже почти неживое, но все ещё красивое, предельно далёкое, но настойчиво манящее.
В иллюминаторах проплывают угасающие цивилизации Зайцева. Наутилус замедляет скорость, - сосредоточимся на деталях. Оказывается, конец света может быть занятным зрелищем для тех, кто находится на безопасном расстоянии и отгорожен стеклом. Сами участники делают вид, что все идет своим чередом и нет поводов для беспокойства. Ну что ж, так кончается эра людей, и скоро их место займут существа, ещё не получившие названий.
Ассамбляжи Игоря Иванова напоминают артефакты погибших империй. Кто-то извлёк их из стигийских вод и сделал украшением своей странной коллекции. Смысл их многословной символики давно утрачен, но они по-прежнему полны грозного величия.
Можно ли надолго сохранить в чистоте настроение катастрофы и гибели, которым, похоже, одержимы старожилы «тёмных вод»? Повторение истории, как известно, сопровождается сменой жанра. Кажется, что одна из тёмных башенок Игоря Иванова начала медленное вращение. В образовавшемся проёме уже проглядывают совсем другие ландшафты. Новые участники выставки изменили её интонацию. В мрачные новеллы о неких обречённых мирах вклиниваются оживлённые разговоры от первого лица.
Образы Ильи Кексгольмского воссоздают ментальные конвульсии человека, объятого тёмными водами до самой души. Из хитросплетения линий на нас вываливаются стулья и утюги, выпрыгивают экзальтированные персонажи. Все это графическое скоморошество громоздится в тотемные конструкции. Оно неотделимо от автора, является заживо вскрытой частью его личности. Оно нарушает зрительские границы, взывая к участию, и отвергает идею отстранённого, мудрого любования.
Работы Нади Косинской в окружении безудержных фантазёров кажутся простым репортажем из электрички. Кто-то же должен был сохранить связь с земной реальностью. Как насчёт пары страниц отрезвляющей бытовой прозы? Но именно она оказывается способной проделать брешь в обшивке Наутилуса. У нас не получится остаться наблюдателями и коллекционерами, а тёмные воды – это не субстанция эпоса, а плотная среда ежедневного существования, которое, едва лишь возникнув, - печально, поскольку изолировано и конечно. И все же в этих мутных глубинах может сохраняться и зарождаться жизнь. В ней найдётся место и меланхоличным наблюдателям, и возбуждённым рассказчикам. Она никого не оставит в покое."
Любовь Шакирова
НАВЕРХ
В иллюминаторах проплывают угасающие цивилизации Зайцева. Наутилус замедляет скорость, - сосредоточимся на деталях. Оказывается, конец света может быть занятным зрелищем для тех, кто находится на безопасном расстоянии и отгорожен стеклом. Сами участники делают вид, что все идет своим чередом и нет поводов для беспокойства. Ну что ж, так кончается эра людей, и скоро их место займут существа, ещё не получившие названий.
Ассамбляжи Игоря Иванова напоминают артефакты погибших империй. Кто-то извлёк их из стигийских вод и сделал украшением своей странной коллекции. Смысл их многословной символики давно утрачен, но они по-прежнему полны грозного величия.
Можно ли надолго сохранить в чистоте настроение катастрофы и гибели, которым, похоже, одержимы старожилы «тёмных вод»? Повторение истории, как известно, сопровождается сменой жанра. Кажется, что одна из тёмных башенок Игоря Иванова начала медленное вращение. В образовавшемся проёме уже проглядывают совсем другие ландшафты. Новые участники выставки изменили её интонацию. В мрачные новеллы о неких обречённых мирах вклиниваются оживлённые разговоры от первого лица.
Образы Ильи Кексгольмского воссоздают ментальные конвульсии человека, объятого тёмными водами до самой души. Из хитросплетения линий на нас вываливаются стулья и утюги, выпрыгивают экзальтированные персонажи. Все это графическое скоморошество громоздится в тотемные конструкции. Оно неотделимо от автора, является заживо вскрытой частью его личности. Оно нарушает зрительские границы, взывая к участию, и отвергает идею отстранённого, мудрого любования.
Работы Нади Косинской в окружении безудержных фантазёров кажутся простым репортажем из электрички. Кто-то же должен был сохранить связь с земной реальностью. Как насчёт пары страниц отрезвляющей бытовой прозы? Но именно она оказывается способной проделать брешь в обшивке Наутилуса. У нас не получится остаться наблюдателями и коллекционерами, а тёмные воды – это не субстанция эпоса, а плотная среда ежедневного существования, которое, едва лишь возникнув, - печально, поскольку изолировано и конечно. И все же в этих мутных глубинах может сохраняться и зарождаться жизнь. В ней найдётся место и меланхоличным наблюдателям, и возбуждённым рассказчикам. Она никого не оставит в покое."
Любовь Шакирова
НАВЕРХ
